Кувшинка

Однажды жители деревни задумали подшутить над Насреддином. Так как предполагалось, что он святой человек какого-то неопределенного вида, они пошли к нему и попросили произнести проповедь в мечети. Он согласился. Когда пришел назначенный день, Насреддин поднялся на кафедру и произнес:
-- О люди! Знаете ли вы, что я собираюсь сказать вам?
-- Нет, мы не знаем! -- закричали они.
-- Раз вы не знаете, я не могу говорить. Вы слишком невежественны, не стоит и начинать, -- сказал Мулла, переполненный негодованием от того, что такие невежественные люди отнимают у него время. Он сошел с кафедры и отправился домой. Несколько огорченная депутация снова пришла к нему домой и попросила его произнести проповедь в следующую пятницу, в молитвенный день. Насреддин начал свою проповедь с того же вопроса, что и в предыдущий раз. На этот раз собрание единодушно, как один человек, ответило:
-- Да, мы знаем.
-- В таком случае, -- сказал Мулла, -- нет нужды задерживать вас. Можете идти. И
он вернулся домой.
Его уговорили проповедовать и в третью пятницу, и он начал свое обращение, как и прежде:
-- Знаете или нет?
Собрание было подготовлено.
-- Одни знают, другие нет.
-- Превосходно, -- сказал Насреддин, -- тогда пусть те, кто знает, передадут
свое знание тем, кто не знает. И пошел домой.

Насреддин услыхал, что в соседнем городе состоится банкет и что на него приглашаются все желающие. Он проделал путь туда как мог быстро. Когда распорядитель увидел его в рваной одежде, он посадил его в самом незаметном месте, далеко от большого стола, где с большим вниманием обслуживали самых важных людей.
Насреддин увидел, что пройдет по меньшей мере час, прежде чем официанты дойдут до того места, где он сидел. Поэтому он встал и пошел домой. Он оделся в великолепный соболий халат, надел тюрбан и вернулся на праздник. Как только Герольды эмира, хозяина праздника, увидели, как величественно он выглядит, они начали бить в барабаны и трубить в трубы, как полагается для гостя высокого ранга. Сам главный управляющий вышел из дворца и проводил великолепного на середину к месту почти рядом с эмиром. Немедленно перед ним поставили блюдо с изумительными кушаньями. Недолго думая, Насреддин принялся горстями запихивать ее в свой тюрбан и халат.
-- Ваше высокопреосвященство, -- сказал принц, -- вы возбудили во мне любопытство вашим обычаем есть, который для меня является новым.
-- Ничего особенного, -- ответил Насреддин, -- халат доставил меня сюда, доставил мне еду. Он несомненно заслуживает своей порции.

Лил проливной дождь. Ага Акил, самый большой ханжа в городе, бежал под дождем, ища укрытия.
-- Как смеешь ты бежать от божественной щедрости, от небесной влаги? -- загремел на него Насреддин. -- Если ты набожный человек, ты должен знать, что дождь -- благословение для всего живого. Ага забеспокоился о своей репутации.
-- Я не подумал об этом, -- промямлил он и замедлил шаг. Домой он пришел промокший до нитки. И конечно простудился. Вскоре после этого, сидя у окна, завернувшись в одеяло, он заметил Насреддина, спешащего укрыться от дождя, и окликнул его:
-- Почему вы убегаете от божественного благословения, Насреддин? Как смеете
отвергать благо, которое содержит в себе дождь?
-- Ах, -- сказал Насреддин, -- будто вы не понимаете, что я не хочу осквернять его своими ногами.

Одна женщина привела своего сынишку в школу Муллы.
-- Он очень плохо себя ведет, -- объяснила она, -- и я хочу, чтобы вы его напугали.
Мулла принял угрожающую позу, сделал страшное лицо, сверкая глазами. Он подпрыгивал на месте и вдруг выбежал из дома. Женщина упала в обморок. Когда она пришла в себя, она дождалась Муллу, который с серьезным видом медленно вошел в комнату.
-- Я просила вас испугать мальчика, а не меня!
-- Дорогая мадам, -- сказал Мулла -- разве вы не видели, как я сам себя напугал, так же, как и вас. Когда угрожает опасность, она угрожает всем одинаково.

Однажды к Насреддину пришли несколько будущих учеников и попросили его почитать им лекцию. "Хорошо, - сказал он, - следуйте за мной в лекционный зал."
Повинуясь приказу, все выстроились в цепочку и пошли за Насреддином, сидевшим задом наперед на своем осле. Сначала молодые люди были несколько смущены этим обстоятельством, но потом вспомнили, что они не должны подвергать сомнению даже самые невероятные поступки учителя. Однако в конце концов они уже не могли сносить насмешки обычных прохожих.
Почувствовав их неловкость, мулла остановился и посмотрел на них. Самый смелый из них подошел к Насреддину: "Мулла, нам не совсем ясно, почему ты сидишь на осле задом наперед?"
"Это очень просто, - сказал Насреддин. - Видите ли, если бы вы шли впереди меня, это было бы неуважением по отношению ко мне, а если бы я ехал спиной к вам, это было бы неуважением к вам. Таким образом, это единственно возможный компромисс".

Однажды Насреддин повздорил с настоятелем монастыря, где он тогда жил. Вскоре после этого из кладовой пропал мешок риса. Настоятель приказал всем выстроиться во дворе монастыря. Когда все собрались, он сказал, что в бороде у вора застряли зернышки риса.
"Это старый способ заставить виновного невольно коснуться своей бороды", - подумал настоящий вор и продолжал стоять неподвижно.
Насреддин подумал: "Настоятель готов на все, чтобы отомстить мне, он, наверное, специально насыпал мне риса на бороду", - и пытался незаметно стряхнуть рис.
Как только его пальцы коснулись бороды, он понял, что все смотрят на него.
"Я так и знал, что рано или поздно он меня поймает", - сказал Насреддин.

Однажды случилось так, что Мулла Насреддин шёл один по дороге. Это была пустынная дорога, солнце уже село, и надвигалась темнота. Вдруг он почувствовал страх, так как навстречу двигалась группа людей, и он подумал: "Это, видимо, бандиты, грабители, а здесь никого нет, только я один". С этими мыслями он быстро перепрыгнул через стену, которая была рядом, и обнаружил, что попал на кладбище. Там была только что вырытая могила, так что он забрался в неё, как-то успокоился, закрыл глаза и ждал, что люди пройдут мимо, и он сможет спокойно пойти домой.
Но те люди тоже увидели, что кто-то там был. Мулла прыгнул внезапно, они увидели мелькнувшую тень и испугались тоже. В чем дело? Кто-то там прячется или делает что-то плохое? И они все перепрыгнули через стену.
Теперь мулла был уверен, что сделал правильный вывод: они - опасные люди. "Теперь ничего нельзя сделать, я должен притвориться мёртвым". И он притворился. Он перестал дышать, так как нельзя ограбить или убить мертвеца.
Но люди видели, что этот человек прыгнул, поэтому они еще больше встревожились. Что он делает? И вот они столпились вокруг могилы, заглянули в неё и спросили:
- Что случилось? Что ты делаешь? Почему ты здесь?
Насреддин открыл глаза, посмотрел на них и уверился, что никакой опасности нет. Он рассмеялся и сказал:
- Итак, есть проблема, очень философская проблема. Вы спрашиваете меня, почему я здесь, а я хотел бы спросить, почему вы здесь. Я здесь из-за вас, а вы здесь из-за меня!

Мальчики решили унести туфли Насреддина. Когда он проходил по дороге, они окружили его и сказали: "Мулла, никто не может забраться на это дерево!"
"Почему же никто? - сказал Насреддин. - Я покажу вам как это сделать."
Он был уже готов скинуть туфли, но что-то подсказало ему не делать этого и он заткнул их за пояс перед началом подъема.
Дети пришли в замешательство и один из них выкрикнул мулле: "Зачем ты берешь с собой туфли?"
Мулла ответил: "Раз на это дерево еще никто не забирался, то как я могу быть уверенным, что наверху нет еще какой-нибудь дороги?"

Однажды, во время пребывания Насреддина при дворе, король пожаловался ему, что его подданные лживы. Насреддин сказал: "Ваше величество, истины бывают разные. Прежде чем люди смогут использовать относительную истину, им необходимо практически познать реальную истину, но она всегда пытаются делать все наоборот. В результате люди слишком бесцеремонно обращаются со своими же искусственными истинами, подспудно чувствуя, что это не более,
чем выдумка."
Все это показалось королю слишком сложным. "Вещи должны быть истинными или ложными. Я заставлю людей говорить правду, и с помощью этого они приобретут привычку быть правдивыми."
На следующее утро перед открытыми городскими воротами красовалась виселица, которую окружали гвардейцы короля во главе с капитаном. Глашатай объявил:
"Каждый, кто войдет в город, должен прежде всего правдиво ответить на вопрос капитана королевской гвардии."
Насреддин, поджидавший снаружи, вошел в город первым. Капитан спросил:
"Куда ты идешь? Говори правду, иначе тебя повесят."
Насреддин ответил: "Я иду, чтобы быть повешенным на этой виселице."
"Я не верю тебе!"
"Прекрасно. Если я солгал, - повесь меня."
"Но это будет означать, что ты сказал правду."
"Вот именно, - сказал Насреддин, - вашу правду."

Однажды Мулла Насреддин, будучи уже пьяным, пришёл в одну городскую пивнушку. Владелец сказал ему:
— Уходи, ты уже пьян, я тебе ничего не дам.
Но Мулла настаивал, и хозяин выкинул его. Он долго искал другую пивную. Наконец, он пришёл в ту же самую, но вошёл через другую дверь. Несколько подозрительно посмотрел на хозяина, потому что тот показался ему знакомым, и попросил выпить.
Хозяин сказал:
— Я тебе сегодня уже сказал, что ничего тебе не дам. Убирайся отсюда!
И опять выбросил его вон. Мулла долго искал пивную, но в городе была только одна. И вот опять, уже через третью дверь, он вошёл, увидел знакомого хозяина и сказал:
— Что же это такое? Ты что, являешься владельцем всех пивных этого города?

— Мулла, — обратился правитель к Насреддину, приглашённому на приём, — как ты посмел заснуть, когда я начал рассказывать такую чудесную историю?
— Я не спал, о повелитель, я слышал каждое слово!
— Врёшь, негодяй! Ведь я приказал своим людям тихонько отнести тебя в соседний зал, а затем вновь занести на место, когда закончится история.
— Если я спал, как же я мог слышать всё, что вы рассказали?
И тут Мулла начал подробно пересказывать историю, рассказанную правителем. Тот был настолько удивлён, что пожаловал Насреддину халат со своих плеч.
— Мулла, как тебе это удалось? — спросил его приятель.
— Ну, честно говоря, по лицу и голосу правителя я сразу понял, что он собирается рассказывать эту старую скучную длинную повесть. Тут я и решил полчасика вздремнуть.

Однажды мулла попросил жену приготовить много халвы и дал ей всё необходимое для этого, а потом съел почти всю халву.
Посреди ночи мулла разбудил жену.
— Мне пришла в голову важная мысль.
— Какая?
— Принеси мне остаток халвы, и я скажу тебе.
Жена принесла халву и повторила свой вопрос, но Насреддин первым делом расправился с халвой, а потом сказал:
— Мне пришло в голову, что никогда не надо идти спать прежде, чем не съешь всю халву, которая была приготовлена за день