Своим видением "отдельной реальности" Карлос Кастанеда ошеломил поколение. В редких интервью легендарный маг говорит с Брюсом Вагнером о доне Хуане, свободе, сновидениях и смерти - и о смешных вещах, которые происходят на пути к бесконечности.
Карлос Кастанеда больше здесь не живет. После многих лет строгой дисциплины - лет воительства - он освободился от жалкого театра повседневной жизни. Он - пустой человек, воронка, рассказчик сказок и историй; в действительности совсем не человек, а существо, у которого больше нет привязанностей к тому миру, который мы знаем. Он - последний Нагваль, пробка в столетней родословной магов, триумфом которых было разрушение "согласованности" обыкновенной реальности. С выходом его девятой книги "Искусство сновидения" он в мгновение стал известным в этом качестве.
ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ УБИВАЕТ Меня зовут Карлос Кастанеда. Я хотел бы, чтобы вы сегодня что-нибудь сделали. Я хотел бы, чтобы вы отложили рассудительность. Пожалуйста, не приходите сюда вооруженными "здравым смыслом". Люди выясняют, что я собираюсь говорить, и чтобы они ни услышали - они ПРИХОДЯТ, чтобы "аннулировать" Кастанеду, чтобы сделать мне больно. "Я читал ваши книги, они инфантильные". Все ваши более поздние книги скучны". Не идите таким путем. Это бесполезно. Сегодня я хочу попросить вас всего на час открыться для выбора, который я вам предоставляю.
Не слушайте, как почетные студенты, я раньше говорил с такими; они мертвы и надменны. Здравый смысл и идеалы, которых они хотят, вот что убивает нас. Мы держимся за это зубами как обезьяны.
Именно это дон Хуан Матус называл "сумасшедшие обезьяны". Я был недоступен тридцать лет. Я не приходил и не разговаривал с людьми. Но мгновение - и я здесь. Месяц, может быть, два... затем я исчезну. Мы сейчас не замкнуты. Мы не можем этого делать, потому что у нас есть моральное обязательство отплатить тем, кто взял на себя заботу показать нам определенные вещи. Мы унаследовали это знание: дон Хуан говорил, чтобы мы не чувствовали себя виноватыми. Мы хотим, чтобы вы увидели, что существуют сверхъестественные, прагматические возможности, которые находятся в пределах вашей досягаемости. Я получаю экзотическое наслаждение, наблюдая этот чистый полет эзотерии. Он - только для моего взора. Я не нищий; мне ничего не нужно. Вы мне нужны так же, как дырка в голове. Но я - навигатор, путешественник. Я плыву прочь отсюда. Я хотел бы, чтобы другие тоже имели возможность.
ОСКОРБЛЕННАЯ ВЕЧЕРИНКА Я не живу двойной жизнью. Нет разрыва между тем, что я говорю, и тем, что делаю. Я здесь не затем, чтобы дергать вас за цепочку или оказывать гостеприимство. То, о чем я сегодня собираюсь говорить, - не мои мнения - это мнения дона Хуана Матуса, мексиканского индейца, который показал мне этот иной мир. Итак, не обижайтесь. Хуан Матус одарил меня работающей системой, имеющей поддержку двадцати семи поколений магов. Без него я был бы стариком с книгою под мышкой, гуляющим с учениками во дворе. Смотрите, мы всегда оставляем предохранительный клапан; поэтому мы не прыгаем. "Если ничего другого не удастся, я, наконец, все еще смогу преподавать антропологию". Мы всегда - неудачники со сценариями неудачников. "Я - доктор Кастанеда... а это моя книга "Учения дона Хуана", знаете такую в бумажном переплете?" Я был бы человеком одной книги, спаленным гением. "Знаете ее двенадцатое переиздание? Она уже переведена на русский". Или же, паркуя свою машину, говорить банальности: "Слишком жарко... это прекрасно, но уж слишком жарко... Слишком холодно... прекрасно, но уж слишком холодно. Лично я собираюсь отправиться в тропики..."
ТЕАТР МАГИЧЕСКОГО ДЕЙСТВА Из этой неожиданной встречи родилась удивительная книга - "Учения дона Хуана: путь яки к знанию" и стала настоящей классикой, явно сорвав с петель двери ощущений и наэлектризовав поколение. С тех пор он продолжал очищать луковицу, добавляя дневники своих опытов, авторитетные толкования неординарных фактов, которые разъедают "Я". Широким названием этой работы могло бы быть "Исчезновение Карлоса Кастанеды".
"Нам нужно найти другое слово для магии, - говорит он, - это слишком темное. Мы ассоциируем его со средневековыми нелепостями: ритуалом, злом. Мне хотелось бы "воительство" или "навигация". Маги управляют навигацией - вот что они делают". ОГРОМНАЯ ДВЕРЬ Есть некто неизвестная, которая входит в меня и ждет, когда мы к ней присоединимся. Ее зовут Кэрол Тигтс - она мой двойник. Она была с нами, а затем исчезла. Ее исчезновение продолжалось десять лет. Непостижимо, куда она ушла. Это приводит к иррациональному. Так что, пожалуйста, отложите суждения! У нас скоро будет этикетка на бампере: "ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ УБИВАЕТ".
Кэрол Тигтс ушла. Я уверяю вас, что она не жила в горах Нью-Мехико. Однажды я читал лекцию в книжном магазине "Феникс", и она материализовалась. Мое сердце выпрыгнуло из рубашки: бум, бум, бум. Я продолжал говорить. Я говорил два часа, не зная, что говорю. Я вывел ее и спросил, где она была десять лет. Она вдруг стала неразговорчивой и начала покрываться потом. У нее были лишь только туманные воспоминания. Она шутила. Повторное появление Кэрол Тиггс открыло огромную дверь - энергетически, сквозь которую мы входим и выходим. Это громадный вход, где я могу зацепить вас магическим намерением. Ее возвращение дало нам новое кольцо силы; она принесла с собой огромную массу энергии, которая позволяет нам выходить наружу. Вот почему .в этот момент мы стали доступны. Кого-то представили Кэрол Тиггс на лекции. Он сказал: "Но вы выглядите такой нормальной". Кэрол Тиггс ответила: "Чего же вы ожидали? Что у меня из грудей бьет молния?"
ПРОСТИТУТКИ ВОСПРИЯТИЯ "Свобода свободна, - говорит он, - ее нельзя купить или понять. Своими книгами я пытался представить мнение, что осознание может быть посредником для перемещения или движения. Я не был достаточно убедителен: они думают, что я пишу романы. Если бы я был высоким и красивым, то все было бы по-другому - они слушали бы Большого Папочку. Люди говорят: "Ты лжешь". Как я могу лгать? Вы лжете только для того, чтобы что-то получить, чтобы манипулировать. Мне ничего ни от кого не нужно - только согласие. Мы хотели бы прийти к согласию о том что есть еще миры кроме нашего. Если есть согласие растить крылья, то будет полет. С согласием приходит некая масса людей, и с ними возможно движение". Дон Хуан говорил двадцать лет тому назад: "Чем полнее энергия, тем неповрежденнее осознание. Маги называют этот кувырок "абстрактным полетом"".
КРИТИЧЕСКАЯ МАССА Я встречался с Кастанедой и его "ведьмами" в течение недели в ресторанах и гостиничных номерах. Все они были привлекательными и вибрирующе молодыми. Женщины одевались с некоторым шиком, но весьма неопределенно, в этом смысле их трудно было бы заметить в толпе.
Я заказал кофе "капучино" и стал ждать. Я позволил своему уму лечь в дрейф. Я думал о Доннер-Грау и японских обезьянах. Когда я говорил с ней по телефону, чтобы организовать интервью, она упомянула Имо. Каждый изучающий антропологию знает об Имо, знаменитой макаке. Однажды Имо самопроизвольно помыла батат, прежде чем его съесть; через некоторое время макаки всего острова последовали ее примеру. Антропологи могут называть это культурным поведением, но Доннер-Грау сказала, что это - совершенный пример критической массы обезьяньей межсубъективности. Появился Кастанеда. Он широко улыбнулся, пожимая мою руку, а потом сел. Я собрался поднять вопрос об обезьянах, когда он начал плакать. Его лоб сморщился; все его тело содрогалось в сетованиях. Вскоре он стал задыхаться, как морской окунь, вынутый из водоема. Его нижняя губа подергивалась, намокла и дрожала, как под током. Его рука повернулась ко мне, парализованная кисть дрожала - потом она раскрылась, как цветущий ночью бутон из Маленькой Лавки Ужасов, как бы прося милостыню.
"Пожалуйста!" - попросил он непрочного перемирия с мышцами своего лица просто, чтобы выплюнуть слова. Он надоел мне этой прицепчивой мольбой. - Пожалуйста, люби меня!" Кастанеда снова рычал, как огромный разбитый, задыхающийся гидрант, его ложный пафос не требовал никаких усилий, так как он стал непристойной рыдающей штуковиной: "Вот кто мы такие: обезьяны в колпачках из золотца. Такие шаблонные, такие слабые. Мастурбирующие. Мы возвышены, но у безрассудной обезьяны не хватает энергии, чтобы видеть, - потому что превалирует мозг зверя. Мы не можем ухватиться за окно возможности, за "кубический сантиметр шанса". Как мы могли бы? Мы слишком заняты, держась за маменькину ручку. Думая, какие же мы замечательные, какие чувствительные, какие Уникальные. Мы не уникальные! Сценарии наших жизней уже давно были написаны, - сказал он, ухмыляясь зловеще и с мрачным видом, - другими. Мы знаем... но нам все Равно. Мы говорим: наплевать. Мы - крайние циники.
Коно! Караджо! Вот как мы живем! В сточной канаве с теплым дерьмом. Что они с нами сделали? Вот что раньше говорил дон Хуан. Он спрашивал меня: "Я - это морковка? " "Что ты имеешь в виду?". "Морковка, которую всунули тебе в задницу". Я страшно обиделся: он не мог этого со мной сделать! Вот что он сказал потом: "Скажи спасибо, что они еще не приделали к ней ручку".
"Но если у нас есть выбор, то почему мы остаемся в канаве? Слишком тепло. Мы не хотим уходить - мы ненавидим говорить "прощай". И мы беспокоимся, о! как мы беспокоимся двадцать шесть часов в сутки! И о чем, вы думаете, мы беспокоимся? - Он опять улыбнулся, как резиновый Чеширский кот. - "Обо мне! Что обо мне? Что в этом для меня? Что, наконец, со мной случилось? Такая эгомания, так ужасающе! Но так очаровательно!"
Я сказал ему что его взгляды кажутся мне несколько резкими, и он рассмеялся, "Да, - сказал он нелепо затрудненным, рассудительным тоном академика. - Кастанеда - злой и безумный старик".
Его пародии были забавными, грубыми и попадали в цель. "Прожорливая обезьяна достает семечки сквозь решетку и не может ослабить внимание. Есть такие исследования: ничто не может заставить ее бросить эти семечки. Кисть руки будет хватать даже после того, как вы отрежете руку, - мы умираем, сжимая "миерду". Но почему? Разве это все, что здесь есть, - как сказала мисс Пегги Ли? Этого не может быть; это слишком ужасно. Мы должны научиться, как нам освободиться. Мы собираем воспоминания и вклеиваем их в книги, билеты на бродвейское шоу десятилетней давности. Мы умираем, ухватившись за сувениры. Быть магом - это значит обладать энергией, любознательностью и силой воли, чтобы освободиться, чтобы резко перемениться в неизвестную сторону. Все, что нужно человеку, - это некоторое переоснащение и переопределение. Мы должны видеть самих себя как существ, которые умрут, однажды, когда вы это примете, мир откроется для вас. Но чтобы ухватить это определение, вы должны иметь "железные яйца".
ЕСТЕСТВЕННОЕ НАСЛЕДИЕ ЧУВСТВУЮЩИХ СУЩЕСТВ Когда вы говорите "гора", или "дерево", или "Белый дом", то вы вызываете вселенную подробностей одним лишь выражением: вот это магия. Смотрите: мы - зрительные существа. Вы можете лизнуть Белый дом, понюхать его, потрогать его - и это ничего вам не скажет. Но один взгляд - и вы знаете все, что нужно знать: "колыбель демократии" или что бы там ни было. Вам даже нет нужды смотреть, вы уже видите, как внутри сидит Клинтон, Никсон молится на коленях или что бы то ни было. Наш мир - это сочетание деталей, лавина истолкований - мы не осознаем, мы просто интерпретируем. И наша система интерпретации сделала нас ленивыми и циничными. Мы предпочитаем говорить: "Кастанеда - лжец" или "Этот бизнес перцептуальных возможностей просто не для меня". Что же для вас? Что "настоящее"? Этот тяжелый, дерьмовый, бессмысленный повседневный мир? А исчезнуть в дряхлости - это реальность? Но, то что мир "дан" и "конечен", - вот ошибочная концепция. С раннего возраста мы получаем "членство". Однажды, когда мы научимся стенографии интерпретаций, мир говорит: "Добро пожаловать". Пожаловать куда? В тюрьму. Добро пожаловать в ад. Что если окажется, что Кастанеда ничего не открыл? Если это правда, значит, вы оказались в очень плохом месте.
Система интерпретации может быть прервана; это не конец. Существуют миры внутри миров, каждый из которых так же реален, как этот. Там, за этой стеной есть мир, эта комната - вселенная деталей. Аутист схвачен, заморожен в Деталях - водя пальцем по трещине пока не истечет кровью. Мы пойманы комнатой повседневной жизни. Кроме этого мира существуют другие возможности выбора, такие же Реальные, как эта комната, места, где вы можете жить или умереть. Маги делают это - когда живут. Думать, что есть только этот все заключающий в себе мир... это резюме Надменности. Почему бы не открыть дверь в другую комнату? Это - природное наследие разумных существ. Настало время растолковывать и конструировать новые глоссы или понятия.
Идите на место, где нет знаний ведущих от причины к следствию, то есть априорных. Не отбрасывайте свою старую систему интерпретации - используйте ее, с девяти до пяти. После пяти. "Магический час".
NO SE HABLA ESPANOL AQUI "Но обезьяна завоевана словами и синтаксисом. Она должна понимать любой ценой. И должен быть режим этого понимания. Мы линейные существа, опасные порождения привычек и повторений. Мы должны знать: вот место для цыпленка! Вот место шнурования ботинок! А здесь моют машины! Если в один прекрасный день их там мыть не будут, то мы пойдем покупать бананы".
Кастанеда настаивал на том, что заплатит за ленч. Когда возвратился официант со счетом, у меня внезапно появился порыв схватить кредитную карточку и посмотреть, на его ли она имя. Он поймал мой взгляд. "Я попросил менеджера добыть мне старую карточку American Express с надписью: КАРЛ ОС КАСТАНЕДА, член с 1968 года", - сказал он и весело рассмеялся, возвращаясь обратно к своей теме. "Мы - тяжелые, тяжелые обезьяны, очень ритуалистичные. Мой друг Ральф привык встречаться со своей бабушкой по вечерам в понедельник. Она умерла. И он сказал: "Эй, Джо (я был тогда Джо)! Эй, Джо, теперь мы можем собираться вместе по вечерам в понедельник. У тебя понедельники свободны, Джо?" "Ты имеешь виду все понедельники, Ральф?" "Да, Джо! Каждый понедельник. Правда, это было бы замечательно?" "Но каждый понедельник? Всегда?" "Да, Джо! Ты и я по понедельникам - навсегда!"
МАГИЯ 101 "Я встретил на вечеринке ученого - известного человека. Знаменитого. Светило. "Доктора Икс. Он захотел круто "уничтожить" меня. Он сказал: "Я прочел вашу первую книгу, остальные были скучны. Знаете, меня не интересуют анекдоты. Меня интересуют доказательства". Доктор Икс стал напротив меня. Должно быть, он думал, что я такой же важный, как и он. И я сказал ему: "Если бы я собирался доказывать закон тяготения, то разве вам не нужна бы была ученая степень, чтобы понимать меня? Вам понадобилось бы "членство" - может быть, даже оборудование. Вам нужно было бы взять учебники физики, тома 1, 2, 16, может быть даже том 23. Вы уже бы принесли огромные жертвы учебе: ходили в школу, учились долгие часы. Может быть, вы даже потеряли счет времени". Я сказал ему, что если он хочет доказательств, то ему нужно взять учебник "Магия 101". Но он не будет этого делать: требуются приготовления. Он рассердился и вышел из комнаты. Магия это поток, процесс. В точности, как и в физике, вам нужно определенное знание, чтобы следовать за потоком уравнений. Доктору Икс нужно было сделать несколько самых основных вещей, чтобы иметь достаточно энергии для понимания потока магии. Он должен был бы "рекапитулировать" свою жизнь. Итак: ученый хотел доказательств, но он не хотел готовиться. Вот на каком пути мы находимся. Мы не хотим проделать работу - мы хотим, чтобы нас доставили вертолетом к осознанию, не замарав грязью наши ботиночки. А если нам не понравится то, что мы увидим, то мы хотели бы, чтобы нас вертолетом отвезли обратно.
СЛЕДЫ ВРЕМЕНИ Быть с этим человеком утомительно. Он присутствует чрезмерно, безжалостно - полнота его внимания выматывает. Кажется, что он реагирует на мои вопросы всем, что у него есть; подвижной, красноречивой назойливостью своей речи, иногда угрюмой, а иногда, элегантной и даже элегической.
Кастанеда сказал, что чувствует, как время наступает на него. Вы чувствуете его вес, иногда чуждый, который вы не можете понять, неземной, хотя неактивный, плотно инертный - как пробка или буй, поплавок, тяжело лежащий на волнах. Мы ходим по "Бойлевским высотам". Он прекращает демонстрировать позу из боевых искусств, которая называется "ноги слегка согнуты, как бы в седле".
Под этим - мышцы, - он показывает на нижнюю часть своей спины, - вот где мы храним ностальгию. Жалость к себе - это самая ужасная вещь".
"Что вы имеете в виду, когда говорите, что "время наступает" на вас?" - спросил я. "У дона Хуана была метафора. Мы стоим на тормозной площадке поезда, смотрим, как от нас отступают следы времени. "Здесь мне пять лет! Здесь я пошел. Нам надо просто повернуться и позволить времени наступать на нас. Этот способ не дает нам причинно-следственной связи. Ничто не предполагается; ничто не предрасполагается; ничто аккуратно не упаковывается".
Мы сидели на скамейке возле автобусной остановки. На другой стороне улицы нищий держал кусок картона с надписью для проезжающих мимо автомобилистов. Кастанеда смотрел мимо него на горизонт. "На мне нет налета завтрашнего дня - и ничего из прошлого. Департамент антропологии для меня больше не существует. Дон Хуан говорил раньше, что первой частью его жизни было опустошение - он был в чистилище. Вторая часть его жизни была поглощена будущим; третья - прошлым, ностальгией. Только последняя часть его жизни была здесь. Вот теперь и я здесь".
Я решил спросить его о чем-то личном и приготовился к отпору. Для него биографические доказательства были гипнотическими, определенно, как трещина в стене, оставляющая каждого с окровавленными пальцами.
"Когда я был мальчиком, как вы думаете, кто был самым важным человеком в моей жизни? Мой дед - он взрастил меня. - Его суровые глаза сверкали. - У него был племенной хряк по кличке Руди, приносящий ему много денег. У Руди был маленький светлый пятачок - ярко окрашенный.- Они раньше надевали на него шляпу, рубашку. Мой дед прорыл туннель между свинарником и гостиной. Туда, бывало, приходил Руди со своим маленьким личиком, влача позади себя огромное тело! Руди, со своим "пинчо" мы смотрели, как свинья в комнате совершает варварства". "Какой он был - ваш дед?" - поинтересовался я. "Я обожал его. Он был тем, кто составлял "распорядок дня"; я собирался носить его знамя. Это была моя судьба, но не мое предназначение. Мой дед был влюбчивым мужчиной. Он учил меня обольщению с раннего возраста. Когда мне было двенадцать дет, я ходил, как он, разговаривал, как он, - сдавленной гортанью. Он был тем, кто научил меня "залезать в окно". Он говорил, что женщины убегут, если я буду приближаться к ним прямо, - я был слишком прям. Он заставлял меня подходить к маленьким лапочкам и говорить: "Ты так прекрасна!" Затем я поворачивался и уходил. "Ты - самая прекрасная девочка, которую я когда-либо видел!" - и быстро уходил. Через три или четыре раза они, бывало, кричали: "Эй! Скажи мне, как тебя зовут". Вот как я "влезал в окно".
Кастанеда встал и прошелся. Нищий направился к заросшей кустарником мертвой зоне, которая окружала скоростную автостраду. Когда мы подошли к его машине, Кастанеда открыл дверцу и секунду постоял. "Маг задал мне вопрос много лет назад: "Как вы думаете, какого рода лицо должно быть у призрака?" Я был заинтригован. Оно, как я думал, должно было быть призрачным, угрюмым и иметь лицо человека - у привидения часто лицо того, кого мы любили. Для меня это был мой дед. Мой дед, перед которым я преклонялся". Я сел внутрь, и он тронул машину. Последняя часть нищего исчезла за грязной живой изгородью. "Я "был" моим дедом: опасным, корыстным, потворствующим, ограниченным, мстительным, полным сомнений - и неподвижным. Дон Хуан знал это".
СНОВА ВЛЮБИТЬСЯ В семьдесят пять лет мы все еще ищем "любви" и "товарищества". Мой дед когда-то просыпался среди ночи, крича: "Как ты думаешь, она меня еще любит?" Его Последними словами были: "Я иду сюда, крошка, я иду сюда!" У него был большой оргазм, и он умер. Годы я думал, что это была великая вещь - чудесная. Потом дон Хуан сказал: "Твой дед умер, как свинья. Его жизнь и смерть не имели никакого значения". И он еще сказал, что смерть не может быть утешением - только триумф может быть утешением. Я спросил его, что он имел в виду под триумфом, и он ответил - свободу: "Это когда вы прорываетесь сквозь завесу и берете с собой всю свою жизненную силу". "Но есть так много того, чего я хочу сделать!" - возразил я ему. "Ты имеешь в виду, что все еще так много женщин, которых ты не трахнул". Он был прав. Вот какие мы примитивные. Обезьяна считается с неизвестным, но прежде чем она прыгнет, ей требуется знать: что в этом для меня? Мы - бизнесмены, вкладчики, пытающиеся отсечь потери. Это мир торговли. Если мы делаем "вклад", мы хотим гарантий. Мы влюбляемся, но только когда нас любят взаимно. Когда мы никого не любим, мы отрубаем голову и заменяем ее другой. Наша "любовь" - это просто истерия. Мы не нежные, мы бессердечные существа. Я думал, что я знал, как любить. Дон Хуан спросил: "Как мог ты это делать? Они никогда не учили тебя любви. Они учили тебя, как соблазнять, завидовать и ненавидеть. Ты даже не любишь сам себя - иначе ты не стал бы подвергать свое тело такому варварству. У тебя нет мужества, чтобы любить, как маг. Можешь ли ты любить вечно, за пределами смерти? Без малейшего поощрения - ничего взамен? Смог бы ты любить без вклада, за одну мочу? Ты просто не знаешь, на что это похоже - любить таким образом, неослабно. Можешь ли ты действительно захотеть умереть, не зная?" Нет, я не хотел. Прежде чем умереть, для меня стало необходимо узнать, на что это похоже - любить таким образом. Так он меня поймал на крючок. Когда я открыл глаза, то уже скатывался с холма, и я все еще качусь.
ПЕРЕПРОСМАТРИВАЙТЕ СВОЮ ЖИЗНЬ! Я выпил слишком много кока-колы и стал параноиком. Кастанеда сказал мне, что сахар - это такой же эффективный убийца, как здравый смысл: "Мы - не "психические" существа. Наши неврозы - это побочные продукты того, что мы кладем себе в рот. Определенно, он видел мое энергетическое тело, излучающее кока-колу. Я чувствовал, что это абсурдно, был подавлен и решил, что этой ночью я буду навеселе от профитролей (вид пирожных). Таков пикантный, темно-шоколадный стыд ничтожной обезьяны. "У меня был великий любовный роман с кока-колой, -продолжил он. - Мой дед обладал ложным сладострастием: "Я должен иметь эту кошечку! Она мне необходима! Она нужна мне сейчас!" Мой дед думал, что он - самый жирный индюк в городе. Самый экстравагантный. И у меня было то же самое, все шло прямо к моим яйцам, но это было нереально. Дон Хуан говорил мне: "Твое существо взведено сахаром. Ты слишком хрупкий, чтобы иметь этот род сексуальной энергии. Слишком жирно для тебя иметь этого "горячего парня".
Все курят на Аллее Вселенского Города. Странно было сидеть с Карлосом Кастанедой в этой архитектурной приближенности к Лос-Анджелесу среднего класса - к "этому слипанию деталей, в этом глянцевом леднике, виртуальном городе". Здесь нет негров и ничто не напоминает о "повышенном осознании"; мы передвинуты от человеческой полосы восприятия к полосе рок - группы МСА. Мы находимся в извращенно-льстивых версиях семейных сцен из его книг, тех, в которых он сам внезапно находит себя в полублеске повседневного мира.
"Когда вы сказали, что если бы доктор Икс "пересмотрел свою жизнь", он бы мог вернуть себе немного энергии, что вы имели в виду?" "Перепросмотр - это самая важная вещь из всего, что мы делаем. Для начала вы составляете список всех, кого вы когда-либо знали. Всех, с кем говорили или имели дело". "Всех? " "Да. Вы продвигаетесь вниз по списку, хронологически воссоздавая сцены обмена". "Но это заняло бы годы", - сказал я". "Конечно. Полный перепросмотр занимает много времени. А потом вы начинаете опять. Мы никогда не перестаем делать перепросмотр - на этом пути нет остатка. Посмотрите, отдыха" нет. Отдых - это концепция среднего класса, идея, что если вы будете достаточно много работать, то заработаете отпуск. Время, чтобы отправиться на четырех колесах "Рейндж-Ровера" на рыбалку в Монтану. Это - дерьмо".
"Вы воссоздаете место действия... Начните с сексуальных встреч, вы видите простыни, мебель, слышите диалог. Затем переходите к человеку, к чувству. Что вы чувствовали? Бдите! Вдохните энергию, которую вы истратили при обмене; возвратите то, что вам не принадлежит". "Да, но это звучит почти как психоанализ". "Вы не анализируете, вы наблюдаете. Филиграни, подробности, вы сами себя ловите на крючок магического намерения. Это - маневр, магический акт столетней давности, ключ к восстановлению энергии, который освободит вас и от других вещей. Вы движете головой и дышите, идя вниз по списку, пока не доберетесь до папаши с мамашей. Этим вы будете шокированы; вы увидите примеры повторений, которые вас заставят почувствовать тошноту. Кто субсидирует ваши безумства? Кто составляет повестку дня? Перепросмотр даст вам мгновение тишины - он позволит вам освободить помещение и подготовить место для чего-то другого. Из перепросмотра вы поднимете бесконечные сказки своего "Я", но вы не будете больше кровоточить.
ВСЕ, ЧТО ВЫ ВСЕГДА ХОТИТЕ УЗНАТЬ ОБ ЭНЕРГИИ... НО БОИТЕСЬ СПРОСИТЬ Когда я пришел к дону Хуану, я уже затрахался до смерти; на этом дуги я измотался. Теперешний мой мир не похож на тот; маги используют энергию такого рода, чтобы летать или перемениться. Траханье - это наш самый важный акт, энергетически. Смотрите: мы разогнали своих лучших генералов и не пытаемся позвать их обратно; мы терпим поражение от невыполнения обязательств. Вот почему так важно перепросматривать свою жизнь. Перепросмотр отделяет наши обязательства перед социальным порядком от наших жизненных сил. Две эти вещи не такие безвыходные. Однажды я был способен вычесть социальное существо из моей природной энергии и смог ясно увидеть что я не так сексуален. Иногда я говорил с группами психиатров. Они хотели знать об оргазме. Когда вы там летаете в беспредельности, не мелете ли вы вздора по поводу "Большого Оргазма". Большинство из нас фригидны; вся эта чувственность - умственная мастурбация. Мы - "скучные партнеры по половой связи - никакой энергии в момент слияния. Либо мы сначала родились, а родители не знали, как это свершилось, либо наконец мы родились, и они больше этим не интересовались. В любом случае мы "трахнутые". Мы просто биологическое мясо, у которого плохие привычки и нет энергии. Мы скучные создания, но вместо этого мы говорим: "Мне так скучно".
Траханье гораздо более травматично для женщин, мужчины - это трутни. Вселенная женского рода. Женщины имеют полный доступ, они уже там. Именно поэтому они настолько тупо социализированы. Женщины - это зловещие птицы; у них есть второй мозг, орган, которым они могут пользоваться для невообразимого полета. Они используют свои матки, чтобы сновидетъ. "Должны ли мы перестать трахаться?" - один мужчина спросил об этом Флоринду. Она ему сказала: "Действуй! Воткни свою маленькую письку куда хочешь!" О, она - ужасная ведьма! Еще хуже она поступает с женщинами - "богинями выходного дня", которые накрашивают свои губки и идут отдыхать. Она говорит: "Да, вы все здесь богини. Но что вы будете делать, когда придете домой? Вас трахнут, как рабынь! Мужчины оставят светящихся червячков в ваших письках! Действительно, ужасная ведьма!" Продолжениездесь>>>
Загрузка...
Сайт Кувшинка - сайт поможет вам освоить материалы по эзотерике, йоге, гипнозу на любой вкус. Эти материалы помогут всестороннему развитию вашей личности, выработке индивидуальности и собственного видения мира.
